Охота Сорни-Най [журнальный вариант] - Анна Кирьянова

Решение было принято и единодушно одобрено, так что вскоре девушки уже собирали Толику в рюкзак самое необходимое, Руслан заботливо смазывал ему лыжи остатками ценной заграничной мази, а Женя помогал размять больную ногу, делая профессиональный массаж. Степан Зверев давал ценные указания, срисовывал карту маршрута, чтобы Углов не заблудился в лесу. Впрочем, лыжня отлично сохранилась, снега пока не было, а твердый наст хорошо хранил следы даже месячной давности. Дорога, которую проложили десять человек, безошибочно выведет Толика Углова к человеческому жилью, не позволит заплутать.

Тем временем поспел сытный завтрак, приготовлением которого занималась Люба; Райка была слишком занята общением с ребятами, давала советы Углову. Решили позавтракать поплотнее, чтобы набить желудки до краев горячим источником энергии, необходимой на морозе. Толику положили столько каши с тушенкой, что он едва доел великанскую порцию. Отяжелевший, объевшийся Толик взгромоздился на лыжи, и на миг все страхи и тревоги показались ему надуманными и глупыми. Он даже хотел сказать, что нога у него совсем уже не болит, что он хочет продолжать поход вместе со всеми, но тут Толик еще раз всмотрелся в лица ребят и был потрясен: они показались ему неживыми. Бледные, отекшие, с черными кругами вокруг глаз и запекшимися губами, с тусклым рыбьим взором из-под нависших век, они суетились вокруг него, и от них несло запахом смерти, похожим на ароматы, гулявшие по избе вогулки. Толик моргнул — снова ему улыбались дружеские лица, молодые, румяные, веселые, белозубые, звенел смех, звучали шутки и последние наставления. Толик встал на лыжню, поправил рюкзак и в последний раз помахал товарищам рукой. Чуть прихрамывая, он заскользил по лыжне, а ребята смотрели ему вслед, махали, выкрикивали слова прощания: “Пока, Толик! Будь осторожен! Жди нас, мы скоро вернемся!” Словно поддерживая туристов, закаркала грубым голосом ворона, и в ее карканье почудилось что-то зловещее. Толик потихоньку припадал на больную ногу, иногда оглядываясь на лагерь, на палатку, на ребят, уже начавших заниматься своими делами. Когда же лагерь скрылся из виду, Толик выдал такую скорость лыжного бега, которую сам от себя не ожидал. Замелькали вековые сосны и кедры, завизжал удивленно и раздраженно снег под лыжами, загудел ветер в ушах: Толик спасал свою жизнь. И с каждым метром, удаляясь от перевала, он испытывал все большее облегчение.

А оставшиеся туристы тоже успокоились при мысли, что проблема решилась сама собой. Теперь в лишних руках, лишней рабочей силе не было такой необходимости, ведь большую часть груза оставляли в наспех построенном хранилище. Даже грустный Женя Меерзон воспрянул духом, когда Толик скрылся из виду; он словно смирился с тем, что произошло, судьба сама приняла за него решение, а это всегда утешает и успокаивает. Лабаз уже был готов, туристы стали грузить туда мешки с продуктами и некоторые ненужные пока вещи: пару запасных одеял, три телогрейки, тоже взятые на всякий случай, запасные лыжи, палки и все прочее, что могло пригодиться в дальнем и сложном походе, а могло и не пригодиться. Девушки мыли посуду, складывали в рюкзаки припасы; рачительная Рая записывала в тетрадку, сколько банок консервов у них осталось, сколько концентрата, сколько хлеба. В глубине души она была рада, что Толик Углов ушел; одним ртом меньше, да и слишком много народа оказалось в этот раз в группе. Это-то и мешало их с Егором отношениям, по крайней мере, так хотелось думать самой Рае. Любку она совсем сбросила со счетов, теперь она не могла быть соперницей, она — уже не девушка, а так, любовница Юры Славека. К Юре Райка чувствовала почти благодарность и при первой возможности ободряюще улыбалась ему, чуть ли не подмигивая заговорщически.

Через некоторое время все вещи были уложены, палатка собрана, ребята надели лыжи и устремились вперед. Настроение было бодрым, Руслан Семихатко рассказал несколько уморительных анекдотов про хохлов, так что ребята просто корчились от смеха, глядя на подвижного и комичного рассказчика. Смеялся и Степан Зверев, сверкая золотыми зубами, силы как будто стали возвращаться к нему, но острота интуиции притупилась, он словно пребывал в каком-то дурмане, из которого никак не мог вырваться.

Туристы катили по снежной целине, мелькали лыжные палки, скрипел снег. На небе сквозь густые тучи иногда просачивался солнечный луч, уже по-весеннему яркий, и от его маслянистого света природа вокруг становилась родной и приятной, теплой и доброй. Особенно хороши были маленькие елочки, на которых блестел иней; пушистые, ярко-зеленые, они радовали глаз и поднимали настроение. Иногда на стволе сосны цокала белочка, сорила шишкой, иногда заяц испуганно пересекал дорогу, прижимаясь к самому снегу, такой белый, почти невидимый на фоне окружающей белизны. Только черные кончики ушей выдавали испуганного зверька, улепетывающего от туристов.

Ребята затеяли было катание с горки, встреченной на пути, но Степан и Егор настояли на продолжении маршрута — нужно было до темноты достичь подножия перевала, разбить лагерь, поэтому времени для игр и шуток не оставалось. Юра Славек вовсю заигрывал с Раей, пытаясь таким образом то ли привлечь внимание Любы, то ли, наоборот, показать, что не нуждается в общении с ней. Нелегко было прокладывать лыжню в твердом и хрупком насте, об острые края которого и сильные лоси резали в кровь ноги, поэтому идущие впереди постоянно менялись, чтобы справедливо распределить нагрузку.

Наконец через четыре часа пути, во время которого сделали только один краткий привал, ребята увидели первые холмы, за которыми едва угадывались черные горы перевала. Скалистые горы сливались с сумрачным нависшим небом, они были еще очень далеко, но от них веяло холодом и угрюмостью. Казалось, что за этими черными камнями больше ничего нет, там — край земли, конец обитаемого мира. Туристы остановились, пораженные открывшимся перед ними пейзажем. Неудивительно, что манси объявили эти края заповедными, смертельно опасными, называя их местом обитания духов и мертвецов, не нашедших покоя в Нижнем мире. Именно здесь, по верованиям вогулов, и находится вход в тот самый Нижний мир, ведомый лишь избранным шаманам.

— Да уж, приятное местечко, ничего не скажешь! — протянул Руслан Семихатко.

К нему присоединился Феликс Коротич:

— Пейзаж довольно мрачный. Отчего это горы такие черные?

— Скорее всего, это вулканические породы, — принялся объяснять Егор Дятлов. — Этим скалам миллионы лет, они появились еще до динозавров. Или при них. Раньше здесь был другой климат, море доисторическое плескалось, ныряли гигантские ящеры, а вулканы то и дело извергали лаву, землетрясения происходили постоянно. Вот тогда и появились эти черные горы. А в ледниковый период сюда наволокло с потоками снега и льда массу громадных камней-валунов, видите, верхушки торчат из снега?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});